Поделиться ВКонтакте
Только потеряв одного за другим своих нерожденных малышей, Татьяна Забзалюк поняла: анорексия — это путь в никуда. Излечившись от болезни, она написала книгу «Анорексия: быть пойманной и выжить» и основала международный благотворительный проект по борьбе с нарушениями питания
«Господи, какая я дрянь! Я сорвалась, я ненавижу себя за это. Я, как последняя, надралась на ночь. Картошка. Икра. Майонез. Хлеб. АААААА! Я хочу быть худой!!! Что мне делать? Я больше не хочу принимать эти таблетки! Цикл сбивается!!! Господи! Как мне отказаться от еды? Может, попробовать, как та девушка из книги, есть только шоколад и пить кофе? С завтрашнего дня попробую. Я не хочу больше на себя смотреть в зеркало. А прочищать желудок не могу. Не могу вызвать рвоту. Не могу и все! Господи. Помоги мне! Я хочу быть худой!!!» (Сообщение, оставленное на форуме «Я — анорексичка».)
— Когда я читаю темы форумов «Записки анорексички», «Похудеть до костей», «Дневник сумасшедшей анорексички», то прихожу в ужас: анорексия уже приняла размеры эпидемии, большей, чем СПИД, — говорит 25-летняя жительница Никополя Татьяна Забзалюк. — Девочки объединяются в сообщества, обмениваются советами, как скрывать от родителей, что голодаешь, но, к сожалению, мало кто им рассказывает, что будет потом, когда они похудеют до заветных 35 килограммов. Просто потому, что некому рассказывать: они умирают. А те, кто выжил, годами восстанавливаются, но зачастую остаются инвалидами.
— Почему же это случилось с вами?
— Когда мне было 17 лет, умер мой дедушка. Мой любимый дедушка, который готовил для меня по утрам блинчики с абрикосовым вареньем, всегда был рядом в трудный момент… Его смерть меня потрясла. Депрессия. Начал болеть желудок. Обнаружив хронический гастрит, врачи посадили меня на строгую диету. С этого все и началось.
В то время я весила 61 килограмм при росте 169 сантиметров и выглядела очень стройной. За год похудела на десять кило. Вместе с исчезнувшими килограммами ушли и месячные. Гинекологи, не разобравшись с причиной нарушения цикла (а мне всего-то и надо было, что начать нормально есть!), прописали кучу лекарств. Я и так испытывала отвращение к пресной диетической еде, а тут еще и таблетки! Аппетит пропал вовсе.
Я пошла к гастроэнтерологу и сказала: «Хочу весить как раньше! Хочу есть не каши, а жареную курочку. Отмените диету». Она ответила: «А зачем тебе нормально питаться? Девочка должна быть стройной. Продолжай так кушать и дальше…»
Я тогда училась в педучилище на специальности английский язык и начальные классы. День у меня был расписан с шести утра до девяти вечера. Шла на красный диплом. Занималась танцами. И если раньше легко справлялась с нагрузками, то теперь к вечеру выбивалась из сил. Ведь что я ела? Овсяная каша на воде, паровые котлеты из курятины, никаких жиров, орехов. Но общее состояние вялости скрашивали комплименты подруг. «Ой, какие у тебя ножки стали! — говорили они. — А пресс какой хороший!» Я подумала: действительно, в этом что-то есть.
Но, наверное, решающую роль сыграли слова моего парня Саши, который, увидев однажды на плакате очень худую девушку с выступающими ключицами, воскликнул: «Здорово! Говорят, с худыми прикольно встречаться». И я решила стать еще более стройной. Уменьшила порции. Стала экспериментировать с диетами: день на кефире, день на гречке, день — одна вода. Саша видел меня ежедневно, поэтому, наверное, и не особо замечал, что я худею. Только когда мы начали жить вместе, стал удивляться: «А чего ты никогда не садишься вместе со мною за стол?»
Для него и для остальных родных у меня было две отговорки: «Я уже поела, когда готовила» и «У меня больной желудок, и врач сказал сидеть на диете и дальше». При этом я… увлеклась кулинарией. Дотошно собирала рецепты, смотрела все кулинарные шоу, с удовольствием стряпала, никогда и ни под каким предлогом не пробуя блюда.
— Но запахи пищи всегда пробуждают зверский аппетит…
— Только не у меня. Пищу я воспринимала как что-то из другого мира. Первые полгода ты еще хочешь есть. Через год ты уже думаешь о еде постоянно, но она не ассоциируется с тем, что можно принимать вовнутрь, — скорее, с каким-то недоступным божеством. Между тобою и едой выстраиваются нерушимые барьеры. Съесть — это как будто спрыгнуть со скалы. Тебе осталось доступно лишь одно удовольствие — готовить и смотреть, как люди вкушают пищу, которую ты приготовила.
Когда я уже ослабла настолько, что не смогла готовить, стала постоянно расспрашивать родных, что они ели и какие при этом испытывали ощущения. А если кто-то отказывался говорить, расстраивалась и еще больше замыкалась в себе. Ведь от чужих рассказов о приеме пищи я получала необъяснимое удовольствие, что удивляло мое окружение. Но мне просто было необходимо знать о рационе каждого до мельчайших деталей, чтобы получить хоть какие-то позитивные эмоции.
Мой собственный рацион состоял уже из лимона и чайной ложки меда в день. Вся одежда на мне болталась, и на рынке я покупала детские или подростковые вещи, выслушивая комплименты от продавцов: «Ты такая худенькая, миниатюрная». Ну, думаю, значит, заметны мои старания!
Первые два года отказа от еды я вообще переносила сравнительно легко — организм молодой, легко терпит всякие лишения. Позже я осознала, что организм худеющего начинает по-другому функционировать. Ты настолько привыкаешь к ощущению голода, что получаешь от него кайф, как наркоман от инъекции. Очевидно, таким образом организм защищается, он перестраивается, и психика человека начинает воспринимать негатив как позитив.
Я уже весила 42 килограмма, лицо пожелтело, кожа шелушилась, ребра выпирали, но мне казалось, что надо бы еще ручки потоньше и талию поуже. Смотрела на себя в зеркало и казалась ужасно толстой. Нервная система была расшатана: завешивались и даже бились зеркала. Казалось, что я буду хорошо выглядеть, если похудею еще чуть-чуть. Тогда я не осознавала, что у анорексиков больное воображение рисует искаженный образ. Глаза видят в зеркале одно, а мозг интерпретирует формы и очертания по-другому, увеличивая увиденное чуть ли не в два раза. Поэтому больной продолжает отказываться от пищи, не понимая, что никогда не достигнет желаемого результата.
В таком состоянии я после училища год проработала в школе. Сил не хватало, поэтому выучилась на парикмахера, затем на мастера маникюра. Работала в парикмахерской, но стоять уже было тяжело. Не было сил: сумку с принадлежностями для маникюра стал носить мой парень Саша. Потом ушла с работы вообще, лишь принимала некоторых клиентов на дому. К тому времени я отказалась и от меда, и от лимона — казалось, что от такой еды я поправляюсь.
Увидев, что со мной что-то не так, мой парень пытался подсунуть мне вкусненькое. Я делала вид, что ела, но пищу выбрасывала. На Восьмое марта попросила подарить мне электронные весы. Он обрадовался, что я наконец возьмусь за ум, и сделал мне такой подарок. Но я стала чуть ли не ежечасно взвешиваться. Вес — «целых» 38 килограммов — ужасал. Добавила мочегонные таблетки, клизмы, вызывала рвоту. После очередных очистительных процедур не смогла выбраться из ванной. Сил выходить на улицу не было тем более. По ночам снилась пища. Просыпалась в слезах, но в душе радовалась, что даже во сне смогла отказаться от еды.
Однажды призналась Саше, что ничего не ем, потому что он как-то сказал, что встречаться с худыми прикольно. Он был потрясен: «Да это я просто так сказал! Молодой был, глупый! Ты мне нравилась, когда весила больше!» Несколько дней Саша был сам не свой, потом выбросил весы, долго меня убеждал, что я делаю глупость и гублю себя. Но меня уже ничто не могло остановить.
Он и кричал на меня, и уговаривал, и заставлял принимать пищу. Бесполезно. Такая реакция близких еще больше загоняет человека в болезнь и отвращает его от еды. Родные должны понять: идут серьезные нарушения психики. Человек уже не может самостоятельно поесть. Он мечтает: «Вот бы меня связали и накормили», «Вот бы сказали, что кого-то убьют, если я не поем»… Когда все аргументы были исчерпаны, Саша заставил меня посмотреть в интернете видео изможденных моделей, которые умерли от истощения. А я… получила дополнительный стимул. Мне показалось, что они очень красивы!
В такой ситуации я еще умудрилась поступить заочно в институт. Но из-за моего состояния пришлось бросить.
Однажды утром мне неожиданно захотелось молочной рисовой каши. Саша сбегал в магазин, сварил кашу. Вкуса я не ощутила. Но удивилась своему желанию хоть что-то съесть. Неожиданно у меня начала болеть грудь. В интернете нашла, что это могут быть признаки беременности. Но какая беременность, если месячные у меня давно пропали? На всякий случай сделала тест. Он показал… две полоски!
Меня как будто озарило: «Нужно спасать малыша, а значит, надо есть». Видно, включился материнский инстинкт. Я разрешила себе по утрам 50 граммов творога и немного орехов, один орех в обед, но вечером уже не могла ничего в себя затолкнуть — положу листик салата на тарелку и плачу над ним. Записалась в школу матери, пила витаминные чаи, даже на улицу боялась без них выйти, пытаясь восполнить дефицит полезных веществ, которые нужны малышу. Однако я была так истощена, что организм не смог выносить ребенка. У меня случился выкидыш. А ведь на УЗИ было видно, что у ребенка уже бьется сердечко…
Что я тогда перенесла! Сутками не выходила из комнаты. Любимый утешал: «Ты поправишься и еще родишь малыша». Вскоре мне приснился покойный дедушка, который сказал, что у меня будет мальчик. Я стала выкарабкиваться. Немного набрала вес. И… через несколько месяцев забеременела опять. Решила, что эту-то беременность сумею сохранить. Как я старалась! Но… В ту ночь мне опять приснился покойный дедушка. Он зашел в комнату и печально покачал головой: «Нет». Утром проснулась с ощущением паники и ужаса. Интуитивно чувствовала: что-то не так. И тут началось кровотечение… Второй мой малыш погиб на таком же сроке, что и первый.
Мне было 22 года. После случившегося я не смогла жить у бабушки, мы с Сашей сняли отдельную квартиру. Организм не мог восстановиться, полгода не спадала температура. Было чувство страшного отчаяния и обиды на себя. Ведь если бы я нормально питалась, мои дети были бы живы…
— Вы обращались к врачам?
— У нас в Никополе нет нужных специалистов. Никто не знал, как мне можно помочь. Спрашивала: «Может, нужно лучше питаться?» Врачи пожимали плечами: «Ну кушай как кушала…» Лишь один врач «проявил участие». С насмешкой сказал: «На месте твоего мужа я бы тебя давно бросил!»
— Кто вас вытащил из этой болезни? Ведь, насколько мне известно, если анорексия в запущенном состоянии, нужно комплексное врачебное вмешательство.
— Я выбралась без помощи медиков. Наверное, мою психику перестроила смерть моих малышей. Еще помогло написание книги. По ночам со слезами на глазах я описывала на бумаге свою жизнь. Потом листы сжигала, таким образом избавляясь от прошлого. Однажды Саша это увидел и сказал: «А почему бы тебе не написать книгу?» Тем и спаслась. Я написала и издала книгу: «Анорексия: быть пойманной и выжить». Она есть в интернете. Потом вышла еще одна: «ANTI-ANA-MIA». Все о нарушениях питания и их лечение». Вскоре у нас с Сашей возникла мысль основать Международный благотворительный проект по борьбе с нарушениями питания (адрес в интернете: anti-ana-mia.com). Проект существует более трех лет. Бесплатно, исходя из своего опыта болезни и борьбы с нею, консультирую девочек, страдающих анорексией, и их родных. С больными также работают волонтеры из числа тех, кто выздоровел или начал выздоравливать от анорексии.
Мы объявили конкурс красоты «Мисс Первозданность». Начали набор на он-лайн кастинг. Причем по цвету лица, состоянию кожи, волос и ногтей будем определять, чему обязаны девушки своей красивой фигурой: здоровому образу жизни или голоданию.
*Сейчас Таня Забзалюк весит уже 53 килограмма. Она мечтает вернуться к прежнему весу (61 килограмм) и родить малыша(фото из семейного альбома)
— Часто анорексички остаются в одиночестве. Парни их бросают.
— Мой Саша остался со мной. Я очень благодарна и ему, и судьбе, что мой любимый прошел со мной весь этот тяжелый путь до конца. Конечно, были моменты и скандалов, и непонимания. Но каждый раз нас как будто что-то останавливало от окончательного разрыва. Мы мирились, осознав, что друг без друга не можем. У Саши свой бизнес. Он активно мне помогает в проекте. Каждому моему килограмму радуется неимоверно! С 37 килограммов я поправилась до 53-х. Моя норма — 61 килограмм. Но пока организм еще не в состоянии набрать больший вес.
У нас наполеоновские планы! Развивать проект. А когда мой организм окончательно окрепнет, родить ребенка. Надеюсь, что после всего, что я сделала с собой, все-таки смогу родить малыша. Даже как-то приснился мой любимый дедушка. Сказал: «Наночка (так он меня ласково называл), тебе нужно купить куклу и бантики…» (Улыбается.)
